Top.Mail.Ru
Open
Close
Направления обучения Преподаватели Отзывы Контакты
Профпереподготовка
+7 (985) 330-60-02
Повышение квалификации
+7 (985) 806-32-26
Время работы: пн-вс 10.00-21.00
Москва, м. Белорусская, 5-я улица Ямского поля, д. 5, стр. 1 (вход с 1-й улицы Ямского поля)
ЧЕРНАЯ ПЯТНИЦА продолжается! Скидка 15% на программы профпереподготовки!
Подробнее

Границы личности в психологии

Границы личности – это границы, отделяющие человека, его внутренний мир от мира внешнего. Человек обладает физическими, психологическими, ролевыми (включающими поло-ролевые), социальными (горизонтальными и вертикальными) интимно-личностными границами. Вторжение в любые из них без согласия или разрешения воспринимается личностью как проникновение в ее внутренний мир, насилие. Все границы формируются последовательно, от рождения и до совершеннолетия. Момент жизни, когда заканчивается формирование границ, отделяет период детства от периода взрослости и в архаичных культурах сопровождается ритуалом инициации.

Самые первые границы, которые выстраивает человек, это физические границы – они отделяют тело, физическое пространство личности от окружающего мира, также они включают в себя представление понимание, осознание того, что физически является частью собственной личности, где эта часть заканчивается как зона активного влияния, где начинается общее социальное физическое пространство, о совместном владении которым нужно договариваться, а также представление о том, где начинается личное пространство другого человека, входить в которое можно только с разрешения.

Границы этого пространства начинают формироваться на втором году жизни ребенка. С момента рождения младенец физически не отделяет себя от матери и отца. Родители являются для него продолжением собственного тела: лицо, волосы, колени, не говоря уже о материнской груди – все это он считает продолжением себя, может хватать, тянуть, дергать, пользоваться совершенно свободно, не спрашивая разрешения, не обращая внимания на желания и эмоции «хозяина» на то, нравится или не нравится это родителям, больно им или нет, удобно ли приятно. Обычно, в ответ на такую инициативу, взрослые совершенно добровольно дают младенцу возможность делать с ними все, что он хочет, просто иногда отводя ручку, или отвлекая, если действия вызывают болевые ощущения, или сильно мешают.

После года, возможности физической активности резко увеличиваются: младенец набирает силу, умнеет, осваивает пространство вокруг себя, начинает понимать, что мир не заканчивается за пределами его комнаты. Желание ребенка, весь посыл его личности в этот момент направлен на освоение а затем и присвоение себе как можно более широко физического пространства. А посыл внешнего мира, в лице родителей, направлен на то, чтобы не дать малышу расширить его до беспредела, структурировать, гармонизировать и ввести в разумные рамки его бушующую физическую познавательную активность.

Возникает кризис физических границ: ребенок хочет расширить пространство, которое воспринимает собственным, родители структурировать, но при этом не сузить слишком сильно, а, скорее, направить в нужное русло. Во время этого кризиса члены семьи на практике учат ребенка, договариваться-делить общее пространство дома и спрашивать разрешения на вторжение в их личное. Так, например, малышу начинает хотеться открыть, залезть во все шкафы в доме, пооткрывать все двери. Это общее пространство семьи, и исходя из своих причин (безопасности, удобства) родители какие-то двери завязывают веревочками, какие-то запирают на ключ, а какие-то оставляют открытыми, кладут интересные игрушки в нижние ящики стола, приоткрывают их, чтобы захлопываясь, те, не прищемили пальчики. При этом никто не просит ребенка спрашивать разрешения прежде чем залезть в ящик, родители просто блокируют то, что опасно и открывают то, что безопасно, переструктурируя пространство в доме для удобства и пользы малыша.

По-другому строятся отношения с младенцем, когда речь идет о личном физическом пространстве. Его структура и особенности обусловлены культурой и самой личностью. В него входит собственное тело, территория вокруг себя (в русской культуре – личное комфортная физическая дистанция с незнакомым человеком составляет 4 шага, со знакомым -2, с родным - 1); личные вещи, предметы, которые человек определяет для себя как персональные (телефон, компьютер, кошелек, записная книжка и т.д.), определенные места в доме, в первую очередь – это туалет и ванна (вторжение туда, когда там находится человек, требует его разрешения), такими же личными пространствами могут быть, например кресло, место за столом, предметы быта. У каждого человека должен быть свой набор личного, в которое никто никогда не вторгается без его разрешения. В семье, также, присутствует физическое пространство, принадлежащее супружеской паре, как единому целому - это в первую очередь территория их спальни и кровать.

Именно на личную территорию родителей малыш, в этот момент своей жизни, начинает активно претендовать и делает он это не из-за вредности, а потому, что ему самому принципиально важно определить свое собственно место в этом мире, пока только физическое. Делается это следующим образом: многим родителям знакома ситуация, когда ребенок спокойно играет в комнате, не обращая на них внимания, но, стоит им пойти в ванную комнату или туалет, как малышу начинает срочно требоваться их внимание. В зависимости от силы собственной личности, от врожденной чуткости и психологической тонкости, события могут развиваться по нескольким сценариям. Малыш может звать родителя из своей комнаты, может подойти к закрытой двери, сесть под ней и начать плакать-звать-причитать, может открыть дверь и войти, может подойти к взрослому, чистящему зубы, и если тот не окажет сопротивления, то через непродолжительное время, он будет чистить зубы с малышом, висящем у него на ноге, или сидеть на унитазе с младенцем на коленях. Основная задача родителя в этой ситуации заключается в том, чтобы в той или иной форме сказать-дать понять: - «я тебя очень люблю, но, в данный конкретный момент нашей жизни это место лично мое и я не хочу, или не могу его с тобой делить. Через какое-то время я приду в наше общее пространство и мы с тобой будем вместе. А колени, на которые ты залез, вообще всегда принадлежат лично мне, и если я не могу-не хочу тебя сейчас на них сажать, на это не стоит обижаться, ты тоже совершенно свободно можешь не позволять мне иногда тискать и целовать тебя, вырываясь и громко протестуя, и я не буду действовать насильно и обижаться на тебя».

В идеале, ребенок должен научиться тормозить перед закрытой дверью туалета, ванной, спальни, перед родительской кроватью и каждый раз спрашивать разрешения войти-сесть-занять место. И родители каждый раз должны либо разрешать либо не разрешать ему это сделать. В этот период жизни младенца обычно ярко актуализируется проблема совместного пребывания в родительской постели, которую ребенок воспринимает как свою собственную. Для правильного формирования границ важно, чтобы он спал отдельно, пусть и близко к родительскому ложу, это не значит, что он не может позволить себе прийти рано утром к родителям, устроиться по-удобнее между ними и подремать, или провести время в веселых и нежных утренних играх. Но все это должно происходить только тогда, когда родители готовы принять родного и любимого, но все-таки гостя.

Став взрослым, человек с хорошими физическими границами, не будет вторгаться без спроса на территорию другого, дотрагиваться до незнакомого человека, обнимать и целовать знакомого, или даже близкого без его на то разрешения, гласного, или негласного, т.е. будет очень внимателен к реакции и при первых проявлениях недовольства-напряжения отступит. Не свалит без спроса личные вещи супруга или игрушки малыша в один ящик, не зайдет без стука в комнату ребенка, не говоря уже о взрослом члене семьи, если дверь прикрыта, и уж тем более не будет без спроса и согласования выбрасывать чужие вещи. В метро он не положит руку на голову впереди стоящего человека, дотягиваясь до поручня в вагоне и не встанет в общественном месте так близко, чтобы касаться рукой края одежды незнакомого человека. Если же ему нужно будет пройти, сквозь плотно стоящую группу людей, он не будет расталкивать их собственным телом, а попросит словами дать проход. И уж тем более не будет решать физически конфликтные ситуации, напирая телом на противника в споре или блокируя его рукой, он сможет в конфликтной ситуации действовать словами, используя свое тело для снятия конфликтного напряжения, а не для эскалации проблем.

В то же время, человек с хорошими физическими границами будет нежным и теплым, он не будет бояться поцелуев и прикосновений к близким и любимым людям, будет хорошо понимать язык тела.

Следующие границы, устанавливаемые между человеком и миром – психологические. Они формируются на третьем году жизни. До этого момента младенец уверен, что психологически он и его родители – единое существо. Это значит, что их желания, мысли, эмоции, чувства совпадают и малыш автоматически может вызывать в родителе эмоции, которые рождаются у него в сердце, это значит, что он является основным источником всех эмоций близких для себя людей. Если малышу весело, то также весело и маме, а если он хочет гулять, то и папа мечтает об этом. И вот, в какой-то момент ребенок открывает, что родители могут чувствовать по-другому, чем он: он хочет гулять вместе с мамой, а мама хочет почитать книжку. Это называется «столкновение интересов» - первый межличностный конфликт. И опять, как и в кризисе первого года жизни активность его направлена на то, чтобы распространить свое влияние, свои интересы на весь окружающий мир. «Я сам!» - кричит малыш, пробуя свои силы в действии, а потом пытается заставить родителя делать то, что хочется ему. Замечательный британский психолог Пенелопа Лич говорит о детях этого возраста и об их отношении к родителям: «вас любят больше, чем вы в силах вынести». Ребенку очень хочется, чтобы родитель был практически им, жил его желаниями, его чувствами, его жизнью. Если родителю хочется того же на сто процентов, то он становится сиамским близнецом ребенка, поглощая, потребляя внутрь себя всю его маленькую жизнь. К счастью такое происходит не всегда. И тогда двум бесконечно любящим, но все-таки разным людям, нужно научиться видеть внутренний психологический мир друг друга, понимать и уважать его и договариваться. Уметь видеть другого не так то просто, надо быть внимательным, чутким и терпеливым, а уметь договариваться, стыковать интересы-это сложный и энергоемкий процесс, поэтому сначала малыш пытается добиться своего без учета интересов родителей, не видя, не замечая их желаний, он как будто говорит:- «я тебя очень люблю, но совсем не вижу, я вижу только себя и автоматически считаю тебя, собой!». «Хочу игрушку» - кричит трехлетка, и бросается на пол в магазине, привлекая всеобщее внимание, доказывая всем своим видом, что добьется своего во что бы то ни стало. Это самая простая и эффективная стратегия реализовывать свой интерес, без учета интереса другого, в народе называемая «лом», против которого, как известно, нет приема. Если просто лом не помогает, малыш прибегает к шантажу: «я не люблю тебя, - кричит он-, я пойду жить к бабушке, я ее люблю!». В ход может пойти манипуляция – это скрытая разновидность давления: «хорошие мамы всегда покупают детям игрушки» - плачет чадо. Манипуляция очень часто направлена на вызывание чувства вины. Маме надо выбрать из двух зол меньшее: либо чувствовать себя плохой матерью, либо купить игрушку, покупать которую она не хочет. Стратегия давления эффективно работает, но при этом рушит душевную близость между людьми, вызывает обиду, агрессию, раздражение. Убивает любовь. Если родители противостоят давлению, нет, не проламывают в ответ ребенка, руша его волю и заставляя отказываться от своего желания, не оставляют малыша наедине со своим горем, ведь даже просто играя в эмоции: в обиду, в гнев, человек все равно погружается в них, не насмехаются над ним, а находятся рядом, сочувствуют его горю, но не делают того, что он требует, тогда получают шанс научить свое чадо другим стратегиям решения конфликтных ситуаций. Они учат его не отступать от собственного интереса, но при этом учитывать желания другого человека, видеть другого, не выпуская из поля зрения себя. Для этого, когда истерические вопли стихают, родитель может спокойно и по-доброму спросить: «что такого в этой машинке, что ты ее так хочешь?» «Такая же есть у Сашки, лучшего друга»-, может ответить малыш. «А, так ты хочешь такую же игрушку, как у друга? Для тебя это самое важное?» если ребенок ответит утвердительно, ведь маленькие дети большие обезьянки, и им правда может хотеться того-же, что у приятеля, родитель может сказать: «Я понимаю, тебе нравится Саша, и игрушки его нравятся, но я бы не хотел покупать тебе именно машинку, их у тебя и так много, давай купим что-нибудь другое, что тоже есть у Саши, но не машину». «Саблю», может сказать малыш. И интересы обеих сторон будут удовлетворены на сто процентов, Такая стратегия называется «сотрудничество» и в 75% из 100 можно договориться друг с другом полностью соблюдая интересы сторон, уточняя и стыкуя их.

Еще один пример: есть такая детская считалочка: «мы делили апельсин, много нас, а он один». Можно подойти к человеку и сказать: «Отдай мне апельсин, а то пожалуюсь твоей маме-начальнику-друзьям, что ты жадина», и отобрать у него фрукт. Можно сказать, «я все равно не справлюсь с этим бугаем, пусть наслаждается своим апельсином», можно предложить «давай тебе половину и мне половину», а можно подумать, сфокусировать свой интерес и поисследовать интерес другого: «мне очень нужен апельсин, я хочу выпить стакан сока, а ты что хочешь?» и есть огромный шанс (шанс в 75%) что человек скажет: «а я давно мечтал об апельсиновом пироге и мне нужна его цедра». И тогда просто разделить на сок и цедру, реализовав полностью желания обеих сторон, Сотрудничающий человек ищет способы, как не отступить от собственного интереса, и при этом удовлетворить желание другого. В случае с машинкой в магазине сотрудничество будет невозможно если ребенку, например, на самом деле важно «прогнуть» родителя, добиться от него желаемого, т.е. проявить над ним власть. В этом случае от родителя потребуется способность вести жесткие переговоры и не дать ребенку возможности играть в эту жестокую игру. Родитель может уступить, прогнуться только в том случае, если поймет, что его малыш правда очень хочет эту машинку, хочет слишком сильно, чтобы заменить ее другой игрушкой, и тогда пойти на уступку, по любви выполнить желание, даже если считает его нецелесообразным. Между стратегиями сотрудничества, давления и уступки находится компромисс. Иногда некогда, нет сил или желания проводить исследования истинных интересов ребенка, и тогда можно сказать: «Я не хочу покупать тебе игрушку, их у тебя очень много, особенно машинок, но если ты очень просишь, то я тебе куплю, но не машинку, а любую другую из этого отдела».

Взрослый человек, с хорошими психологическими границами понимает, что он отдельная от другого личность, даже от очень любимого, и, поэтому, даже горячо любимый им муж или жена, может иметь отличное от него мнение и желание. И это прекрасно, ведь мир, состоящий из одного меня был бы предельно пустынен и скучен. Он также понимает, что не все чувства-мысли-желания близкого человека обусловлены им, или зависят от его поведения. Жена, например, спокойно допускает мысль, что грозное лицо мужа, пришедшего вечером с работы связано не с ее плохим поведением, а с тяжелым рабочим днем, и, соответственно, у нее есть шанс не впасть автоматически (бессознательно) в чувство вины-агрессии-страха, а посочувствовать усталому супругу и оказать ему помощь и поддержку. Но, с человеком, имеющим другие желания важно уметь договариваться. И договариваться с ним можно разными способами: если горит дом, или кто-то сует пальцы в розетку, у тебя много сил и четкое ощущение, что нет времени на разговоры, можно и нужно надавить: «отойди от розетки быстро!», «выходи из дома сейчас-же!» Можно даже использовать шантаж: «Я сейчас вызову милицию, и тебя отведут в безопасное место силой!», если есть желание и необходимость, можно использовать манипуляцию: «ты умный мальчик, не глупый ведь, правда? Так умей подчиняться без разговоров, когда это необходимо!» Любой человек в крайних ситуациях должен уметь давить и выдерживать давление другого. Но он должен уметь и уступать с легким сердцем, по любви, а не по принуждению. И, если не чувствует в себе желания уступить, не играть в хорошую девочку-мальчика, а уметь приходить к компромиссу или сотрудничать. Основной стратегией психологической жизни с близкими, значимыми людьми должно стать сотрудничество, с более дальними, менее значимыми – компромисс.

Следующие границы устанавливаемые личностью – это границы ролей и правил. Ребенок пятилетнего возраста открывает для себя, что люди отличны от него не только физически и психологически, они еще и взаимодействуют по определенным правилам и играют определенные роли, причем один и тот же человек может играть разные роли, и к нему нужно относиться по-разному в разные моменты совместного бытия. Если кто-то когда-то близко общался с пятилетним ребенком, то, наверное, отмечал про себя, что он бывает ужасным занудой и ябедой. Если дошкольник видит что-то, что ему кажется неправильным, он обязательно всем про это расскажет, нажалуется. «Настя встала ногами на стул. А на стуле сидят, а не стоят» - говорит маме малыш, ожидая от нее однозначной оценки: поддержки жалобщика и наказания виновного. Сам жалобщик тоже никогда не будет использовать стул не по назначению, и все уговоры мамы устроить на стуле чаепитие для кукол, будут разбиваться о железный детский аргумент: «нельзя, на стуле нужно сидеть, а не чашки с чаем для кукол ставить». И вот, в какой-то момент времени, малыш начинает понимать, что на стуле можно не только сидеть, его можно использовать для многих творческих вещей: из него можно делать столик для чаепития, домик для кукол, можно становиться ногами, чтобы достать книжку с полки, под ним можно прятаться, играя в прятки. Открывается огромный простор для детской фантазии, в центре которой находится стул. Используя его как хочется, ребенок расширяет границы правил и получает ответ от окружающего его социального мира: то мама села новой юбкой на мокрое пятно, оставшееся от кукольного чаепития, то папа ударился ногой о табуретку, оставленную около книжного шкафа. И, постепенно, малыш понимает, что правила существуют не просто так, и их надо исполнять, но исполнять гибко. При этом есть иерархия правил: Насте стоять на стуле, возможно, правда нельзя, потому что можно испачкать-сломать стул, или упасть и разбиться, но есть еще одно правило: ябедничать тоже нельзя и, в данном случае, это правило важнее, а вот, если бы была непосредственная угроза жизни Насти, и если бы она не послушала товарища по играм, тогда и только тогда можно пожаловаться маме, позвать взрослого на помощь, тогда иерархия бы поменялась. Любой человек осваивает правила в три этапа: сначала оно усваивается жестко, и все глубоко неправы, кто это правило не исполняет. На втором этапе, оно полностью расшатывается: «правила придуманы идиотами для идиотов», как будто говорит человек, и в этом есть и творческий акт и проест свободной личности против ограничений. Через какое-то время приходит понимание того, что правила дорожного движения, например, написаны кровью, они не просто так существуют, их, и многие другие, надо исполнять, но не слепо, а гибко. Это третий «взрослый» этап исполнения правил, в зависимости от ситуации, есть и свобода и дисциплина, т.е. ответственность.

Взрослый человек, с хорошими границами правил умеет относится к ним гибко: свободно и ответственно. Он не всегда выполняет их автоматически и в то же время не отрицает их, каждый раз соотнося свои актуальные задачи, свое состояние-желание и особенности ситуации. Обычно он переходит дорогу на зеленый свет. Но, если спешит, или считает целесообразным, то тормозит перед светофором, внимательно смотрит по сторонам и позволяет себе перейти на красный, при условии отсутствия машин, контроля своего передвижения и отличной видимости дороги. И в каждый момент времени он устанавливает иерархию: что сейчас для него важнее: безопасность, или быстрота передвижения.

Еще одни границы пятилетнего возраста – это границы ролей. Ребенок открывает для себя, что человек не един в различных жизненных ситуациях, он играет разные роли, и бывает разным, в зависимости от тех задач и функций, которые выполняет. И относиться к нему в эти моменты важно по-разному, иногда диаметрально противоположно. И при этом, это все равно один и тот человек. Так он открывает для себя, что любая личность шире и глубже любой роли, которую она играет. Это первый шаг к тому, чтобы относиться к человеку глубоко и личностно, а не функционально (только в соответствии с исполняемой ролью).

Ребенок начинает видеть, что папа может быть совершенно разным дома и на работе, и вести себя с ним нужно по-разному, несмотря на то, что это все тот же любимый папа. Роль определяется ситуацией и задачей, которая стоит перед личностью в конкретный момент времени. Ярче всего видны профессиональные роли, хотя весь комплекс социальных ролей профессиями далеко не исчерпывается. И все же, границы ролей лучше всего проявляются в профессиональной жизни, эти роли, иногда, подчеркиваются даже внешне: о некоторых профессиях говорят: человек служит; служат военные, пожарные, священники, часто служат врачи, это профессии, которые, в момент исполнения функциональных обязанностей, требуют полной включенности личности, погружения ее в профессиональную деятельность, готовности в любой момент начать играть профессиональную роль. И, совершенно не случайно, эти профессии выделяются определенной одеждой, формой, которую человек носит в профессии, но снимает в личной жизни. Это происходит для того, чтобы сама личность, сам военный, пожарный, врач, с одной стороны понимал, что его профессия может потребоваться в любой момент, и он всегда должен быть готов облачиться в профессиональные одежды и начать играть роль, обусловленную делом, а с другой стороны, чтобы сама личность не сливалась с собственной профессиональной деятельностью, ведь она всегда шире, глубже и многограннее любого, даже самого важного служения.

Ребенок начинает видеть, что даже дома, мама, может играть много разных ролей. Когда она сидит на ковре с дочкой и погружена в игру – она товарищ, и с ней можно обращаться как с ровней, сказать: «ты жульничаешь, давай быстрее, ты проиграла, я больше не хочу с тобой играть», а когда дочь пришла на кухню позавтракать, и мама ставит на стол еду,- она играет роль повара, и ей будет очень обидно, если чадо скажет: «фу, не хочу!» Дочери вполне может не понравиться еда, но, проявив уважение к труду повара, она должна съесть не давясь столько, сколько сможет, подумать, и спокойно сказать что конкретно ей не нравится: может слишком остро, слишком солено, а может просто хотелось другого и тогда в следующий раз они с мамой постараются заранее договариваться о меню завтрака. А в тот момент, когда мама с дочкой переходят улицу, мама вообще выполняет роль охранника и ее приказы исполняются мгновенно, без обсуждения и нытья. А однажды вечером, мама может так устать и расстроиться, что начнет играть роль маленькой девочки, нуждающейся в поддержке и сочувствии, и тогда нужно тихонечко подойти к ней, приласкать, или постараться сделать ей что-то приятное.

Личность, с хорошими границами ролей всегда отделяет человека от той роли, которую он играет. Умеет по-разному относиться к одному и тому же человеку в разных ролевых ситуациях и никогда их не путает. Это значит, что можно близко дружить с врачом, у которого лечишься и неукоснительно выполнять его инструкции, в ситуации лечебного приема, доверяя его знаниям, опыту и интуиции, а в ситуации дружеского общения можно и должно воспринимать его не как начальника, руководителя, родительскую фигуру (профессия врача предполагает именно такое к себе отношение пациента), а друга, равного партнера, такого же взрослого, каким являешься сам, и дать ему конструктивную обратную связь, сказав: «друг, ты сейчас не прав», или от души порадоваться его успеху, воскликнув «как здорово у тебя получилось! Как же я рад!», в ситуации же, требующей поддержки может оказать ее и помочь другу-врачу собой, своим опытом, умом и интуицией, всей своей личностью, позволяя опереться на себя, как на поддерживающую стену. Австрийский психолог Альфред Адлер ставил уровень личностного развития человека в зависимость от количества и качества социальных ролей, которые он умеет и может играть, по разному себя выражая в разных социальных и профессиональных ситуациях, всегда оставаясь при этом самим собой.

До поступления в школу, т.е. до границы семилетнего возраста для ребенка он и его семья являются единой социальной монадой. Он не отделяет себя от своих родителей в социальном плане. Весь окружающий мир делится для дошкольника на две неравные части. Есть единая часть близких для него людей, которые очень родные и любимые. Их можно называть на «ты», с ними можно целоваться-обниматься, решать разные проблемы, к ним можно обращаться за сочувствием-помощью-поддержкой, они не вызывают страха, уютны и комфортны. В их отсутствии, малыш скучает и печалится, в их присутствии расцветает и радуется. Все остальные люди в представлении ребенка дошкольного возраста – это такие интересные и в то же время немного опасные зверюшки, которых можно изучать, но, к которым довольно опасно близко приближаться. Они не родные, не близкие, в прямом смысле этого слова. И они не значимы для него, т.е. не могут оказать на него сильное влияние: расстроить, обрадовать, опечалить, развеселить. И вот, в семилетнем возрасте у школьника появляется первая фигура не близкого, но значимого взрослого – педагога начальных классов. Выстраиваются вертикальные социальные границы, возникает высокая социометрическая звезда, обладающая силой, знанием, авторитетом и властью. Это первый начальник, руководитель, учитель жизни. В ходе своей профессиональной деятельности, учитель показывает: ты можешь меня любить, можешь не любить, я этого не требую, хотя мне это и приятно, но, главное, ты должен выполнять мои инструкции и хорошо учиться, именно этим определяется мое к тебе отношение. По-началу дети пытаются простроить с учителем теплые, домашние, личные, а не функциональные отношения: прижимаются к нему на переменах, залезают на колени, угощают подтаявшими шоколадными конфетами и зажатыми в кулачках яблоками, пытаются обратиться на «ты». Учитель не отвергает подарки, не грубит и не обижает детское доверие, но не радуется так сильно как мама, не поощряет обнимания-целования как бабушка, не играет с видимой радостью в совместные активные бурные игры как папа. Он ставит пятерки и хвалит за правильно выполненное задание и двойки за неправильное. Это деловые, функциональные отношения, в которых меньшая доля личного. Это первая формальная, деловая социометрическая звезда, появляющаяся в жизни ребенка, человек, наделенный авторитетом в большей степени, чем любовью. Поэтому в споре, кто прав, мама-папа или учитель, для ребенка по определению побеждает учитель, а в споре кто больше любим – родитель. Через какое-то время, ребенок открывает для себя еще одного «начальника», менее значимого, чем учитель, но все-же тоже обладающего властью и авторитетом. Это завуч начальных классов, он менее авторитетен, т.к. редко появляется, не вступает в разговоры, редко дает распоряжения, меньше делает замечания. Но, если разозлить-вызвать неудовольствие, проявить явное неуважение, то он может нажаловаться учительнице, главному начальнику, и тогда будет плохо. Еще менее значимый для ребенка начальник – это директор школы: видит первоклассник его реже, в разговоры вступает либо по большим праздникам, либо по большим проблемам и на замечания реагирует чаще всего через учителя.

У взрослого человека, с хорошими вертикальными социальными границами существует четкое выверенное представление о вертикали руководителей, которые находятся над ним, при этом непосредственный руководитель воспринимается основным. Существует четкое понимание роли и функций начальника, которого он не обязан любить, приказы которого может с ним обсуждать, т.е. задавать вопросы, уточнять распоряжения, стыковать собственные возможности с требованиями, но, в конечном итоге исполнять. Над рекомендациями думать, к советам прислушиваться. И четко понимать, что общение происходит не на равных, он «по званию» ниже, руководитель «выше», и, соответственно, должен проявлять к руководителю формальное уважение, а руководитель к нему тоже формальное почтение (ведь ответить грубовато, язвительно, не вежливо мы можем только равному, с неравным по статусу себе человеком, особенно если он подчинен нам мы должны быть подчеркнуто вежливы). При этом, если вертикальные социальные границы накладываются на хорошо развитые границы ролей (ведь начальник-это роль), тогда человек совершенно спокойно может в рабочей ситуации, или в ситуации, требующей вертикального взаимодействия (с педагогом, врачом, священником, милиционером или пожарным) воспринимать партнера по общению как начальника, а в ситуации личного общения с ними же, как знакомого, приятеля или друга и вести себя с ним соответственно.

Следующие границы, формируемые личностью - горизонтальные социальные. Они формируются в раннем подростковом возрасте.

В этом возрасте ребенок открывает для себя мир сверстников. Мир равных по статусу людей, обладающих равным положением. До подросткового возраста одноклассники – это некая аморфная хаотичная масса, формально, в ней, конечно присутствуют симпатии и антипатии, дружеские и враждебные отношения, но все они достаточно поверхностны и не затрагивают глубин личности. Это значит, что ребенок может сегодня поссориться, завтра помириться, сегодня дружить с одним, завтра с другим, под дружбой понимать просто совместное времяпрепровождение, поверхностное сходство интересов (ходят дети в один кружок, вот и друзья), но первая же ссора, первый конфликт, или просто переезд «близкого» друга в соседний подъезд служат непреодолимым барьером для продолжения дружбы. И только в подростковом возрасте, за функцией (нужен-не нужен, полезен-не полезен, интересен-не интересен, скучен-не скучен) подросток начинает видеть человека, ровесника, с которым можно вместе делать много дел, можно гулять и развлекаться, мириться и ругаться, можно обращаться за помощью и самому оказывать ее, т.е. жить с этим человеком активной личной жизнью, удовлетворяя с ним множество разных потребностей и концентрируя свое внимание на самом человеке, а не на той функции, которую он выполняет в данный конкретный момент совместной жизни. Появляются люди, которые максимально близки не только (не столько) по мировоззрению или интересам (это тоже важно, но не является определяющим) а по степени внутренней открытости, которую подросток может себе с ними позволить, по степени личностного доверия, которое между ними существует, по степени усилий, которые он прилагает, чтобы сохранить друга в своей жизни несмотря на ссоры, споры, конфликты и возможную разницу во временных поясах. Появляются люди, про которых подросток готов переживать, «париться», с которыми готов договариваться, прояснять позиции, ссориться и мириться, и при этом сохранять личные отношения, сохранять любовь к человеку, не отодвигая его из своего сердца, не закрываясь он него различными социальными ролями и личинами. Это близкие друзья, их всегда очень немного, и, чаще всего, они не говорят о своей дружбе каждые пять минут, не называют сверстника «мой близкий друг», просто находятся в состоянии внутренней открытости, близости, любви. Если они друг по другу скучают, то просто придумывают совместное дело, если один идет в поход, то второй запросто может поменять свои планы и подстроиться под близкого друга. Это основа субъект-субъектных отношений, отношений глубоких, личных, сфокусированных на другом, в той же степени, в какой и на себе: интерес друга важен не меньше, чем мой собственный интерес.

Также появляется большее количество немного менее значимых людей, степень близости-открытости с которыми меньше, но тоже присутствует в достаточной степени, наряду с отношениями поверхностно-формальными (эти отношения находятся примерно в равной степени выраженности). Это категория друзей. Есть люди, с которыми формальные отношения (совместное времяпрепровождение, общие компании-интересы, отдых и развлечения) превалируют, присутствуют в большей степени, чем личные и глубокие (но они тоже обязательно есть) это категория приятелей. Все эти категории и составляют горизонтальное социальное окружение личности.

Взрослый человек, с сформированными горизонтальными социальными границами обладает четкими критериями, по которым относит человека к категории близких друзей, друзей, приятелей. Обладает кругом людей всех трех категорий, вместе с которыми, на равных строит свою жизнь. Именно перед ними он открыт, именно к ним он обращается за поддержкой и поддерживает их сам, они для него важнее функций и ролей, которые каждый из них играет.

И еще одни границы, которые устанавливают внутренний мир взрослой личности и, с одной стороны, отделяют ее от окружающего мира, а с другой позволяют с этим миром взаимодействовать. Это границы, формируемые в старшем юношеском возрасте: границы интимно-личностной сферы и жизненного и профессионального самоопределения.

Ф.М. Достоевский говорил, что у каждого порядочного человека есть такие воспоминания, которыми он готов делиться с каждым встречным, есть те, о которых он рассказывает только знакомым, есть мысли чувства переживания, которыми делится исключительно с очень близкими для себя людьми. А есть нечто внутри, чем он никогда ни с кем, ни при каких обстоятельствах делиться не намерен. И это, добавляет автор, происходит не потому, что каждый из нас убил старушку. А потому, что у каждого в его внутренним мире есть мысли-чувства-переживания-воспоминания, которые составляют его основу, его интимную часть и поделиться ими с кем бы то ни было, значит психологически прилюдно раздеться, а это гораздо тяжелее и опаснее физической наготы. Личность, которая не делится никакими актуальными, значимыми переживаниями ни с кем и никогда – закрыта и не функциональна, не способна выстраивать личные и глубокие отношения с другим человеком в принципе. Человек, рассказывающий всем все подряд обладает «вывернутым наизнанку внутренним миром» и, как следствие отсутствием «самости», собственной идентичности. Для того, чтобы выстроить эти границы, подростку надо на собственном опыте определить, разглашение какой информации о его внутреннем мире в случае ее разглашения, будет для него наиболее травматично, а чем и с кем делиться можно не только относительно безболезненно, но даже с пользой для себя. Понимает он это методом проб и ошибок. В этот период своей жизни он, с одной стороны очень открыт, и может рассказать малознакомому, или непроверенному человеку очень важные, личные, травматичные для него вещи, с другой стороны, тратит неимоверное количество личностных сил на то, чтобы ни за что и никогда не открыть про себя что-то личное. Подростку то кажется, что он состоит из тончайшего хрусталя внутри, и минимальное вторжение в его внутренний мир (если кто-то догадается о его реальных мыслях-чувствах-переживаниях) моментально приведет к катастрофе, то кажется, что вот этот первый встречный, вчера еще не очень знакомый человек, или знакомый долго, но очень поверхностно, может понять и разделить его (подростка) тонкие переживания. Основная масса экспериментов по открытию-закрытию своего внутреннего мира ставится на родителях. Подросток пишет дневник, в котором подробно и красочно описывает глубокие, интимные моменты своей жизни. И просит родителей в этот дневник не заглядывать. Любящие и тонкие родители выполняют его просьбу, а подросток кладет свой дневник на самое видное место в доме, как будто приглашая взрослых, пролистать его страницы. При всем интересе и волнении за подросшее чадо, родители воздерживаются от вторжения в его личные границы и старательно обходят дневник стороной. 

Автор: Хаймовская Наталия Ароновна

Назад